|
||||||||||||||||
Актёры | Стрижова Анна НиколаевнаСТРИЖОВА АННА НИКОЛАЕВНААнна Николаевна Стрижова родилась 22 декабря (10 декабря по ст. ст.) 1898 года в Нижнем Новгороде в скромной семье портного. Отец Анны, в прошлом крестьянин, помнивший, как его отец работал на помещика, мечтал своё единственное дитя вывести в люди. Немало усилий стоило родителям дать Анне возможность поступить в гимназию. Застенчивая, робевшая в непривычном для неё кругу гимназисток, Анна так и не смогла найти здесь подруг, жить интересами гимназии. Она даже не мечтала о том, чтобы принять участие в спектаклях, которые устраивались на праздники. В шестнадцать лет, едва закончив гимназию, Анна вынуждена была подумать о заработке. Умер отец, заботы о матери легли на её плечи. Выучившись печатать на машинке, Анна начинает работать, сначала в частной, потом государственной нотариальной конторе. Работа, дом, дом, работа… А кругом кипела жизнь, переворачивался весь привычный мир, входило новое, незнакомое. Закончилась мировая война, бурлила революционная Россия. «Музыка революции» настойчиво призывала молодежь включиться в эту новую жизнь. В 1919 году подруга случайно затащила Стрижову на занятия драмкружка, участницей которого была сама. С первых дней установления в городе Советской власти театр не только широко открыл двери новому зрителю – простому народу, но и привлек к участию в театральных представлениях сотни юношей и девушек, захваченных жаждой переустройства мира, горевших верой в идеи революции. Драмкружок, куда попала Стрижова, возник при клубе моряков Балтфлота, части которых были отправлены на защиту Царицына и имели в Нижнем Новгороде свой штаб. Что бы ей ни поручали, она всё делала с увлечением, страстно, до самозабвения – занималась ли на уроках танцев (а это были одни из главных занятий), разбирала ли новую роль. Ей нравилось играть всё, ни о каких прекрасных героинях, первых ролях она и не помышляла. Для постановки спектаклей приглашались актёры из городского театра, которые выбирали пьесы самостоятельно. Как-то ставилась пьеса Льва Толстого «От неё все качества». Образ старухи Акулины в исполнении молоденькой Стрижовой удивил всех своей достоверностью, проникновенной житейской мудростью. На премьере присутствовал руководитель драмтеатра, известный режиссёр Иван Алексеевич Ростовцев. В антракте он вызвал её и удивился, увидев совсем юную девушку. Постарался внушить ей, что необходимо серьезно учиться, развивать свои способности. До этого разговора у Анны и мысли не было целиком посвятить себя театру. Днем работа, вечером кружок, об ином и не думалось. Теперь же не могла пренебречь советом видного режиссёра. В 1920 году при Новгородском губпрофобре открылась драматическая школа, куда по рекомендации И.А. Ростовцева её приняли без экзаменов. Первая проба была на исполнение самостоятельного этюда. «Это было для меня ново, – вспоминала Анна Николаевна, – я долго стояла у окна и ничего не могла придумать. Затем стала внимательно смотреть в окно, прислушиваться. Шумок сзади затих, тогда я, распахнув окно и выглянув на улицу, отшатнулась и закричала: «Пожар!» Все повскакивали с мест и бросились к окну, а я и сама испугалась произведенного эффекта. Когда же все разъяснилось, разразился смех». Начались занятия. Теперь уже было невозможно совмещать их с работой, но приходилось думать хотя бы о минимальном заработке. Вечерами Анна начинает участвовать в спектаклях театра в качестве статистки. В сезоне 1922-1923 года Стрижова, занимаясь в драматической студии, одновременно работает во 2-м городском театре Нижнего Новгорода, носившем название «Веселые маски». Театральная жизнь 20-х годов была необычайно пестрой. НЭП породил зрелищные предприятия, преследующие откровенно развлекательные цели. Об этом говорил не только их репертуар: короткие комедии, такие оперетты, как «Король веселится» Нельсона, «Екатерина Великая» на музыку Оффенбаха, пародии на французскую борьбу, где в качестве жюри выступала реклама ресторана-буфета при театре, работающего до трех часов ночи. Среди организаторов этого театра недолгое время был Леонид Утесов. Здесь Стрижова проходила своеобразную школу. Она играет комических старух, разбитных горничных, много поет и танцует. Все это делала так заразительно, что художественный руководитель театра Александр Александрович Брянский предложил устроить её в ленинградскую оперетту. Анну, однако, не соблазнил успех и заманчивое предложение. Она продолжала учиться. Подошли выпускные экзамены. Стрижова участвовала в двух спектаклях, позволивших увидеть широту её артистического диапазона. В пьесе Найденова она играла несчастную старуху Ванюшину, острокомедийную роль мисс Гоббс Джером К. Джерома – в комедии того же названия. После выпуска её пригласили в 1-й городской театр Нижнего Новгорода. Это были годы становления советского театра, поисков нового. Увлекаясь новаторством, многие режиссеры отрицали завоевания прошлого, искали новые формы. Трудно сказать, как бы сложилась судьба актрисы, если бы в первый же сезон профессиональной работы ей не посчастливилось встретиться с замечательным мастером сцены, настоящим другом, наставником молодежи Николаем Ивановичем Собольщиковым-Самариным. В его записках имя Стрижовой стоит рядом с именами тех, кого называли «птенцы гнезда Собольщикова». Собольщиков был носителем и выразителем лучших реалистических традиций русского театра, прививавшим своим воспитанникам чувство глубокой ответственности за каждый создаваемый образ, каждый выход на сцену. Он любил молодежь, умел с ней работать, умел увлечь, заставить учиться, не давал зазнаваться. С эпизодов, с участия в массовках началась творческая жизнь Стрижовой. Собольщиков был предельно требователен не только к ведущим артистам. Все участники массовок всегда чувствовали, что где-то в зале находится «старик», он все видит, и за промашку, небрежность последует весьма неприятный разговор. Многие актёры не любят эпизодов. Очень трудно сделать крохотный выход на сцену запоминающимся, здесь нужна предельная собранность, филигранная отточенность в слове, жесте. В течение всей своей творческой жизни Анна Николаевна никогда не отмахивалась от эпизодических ролей, демонстрируя блестящее мастерство, удивительную точность и четкость создаваемых образов. Свою первую роль она запомнила хорошо. Это был крошечный эпизод – появление в гостиной глупой, чванливой барыни. Выход Стрижовой на сцену вызвал в зале смех. Она оторопела, замерла, но главная героиня спектакля шепнула ей: «Продолжай, ты необыкновенно смешна». В пьесе «Царь всея Руси» опять небольшая бессловесная роль Халдейки-шутихи. Вот где пригодилось умение танцевать! Она плясала, да так, что вызвала восторг зрителей. «Умница», – сказал после спектакля Собольщиков. Эта краткая похвала значила многое, так как хвалил он актёров очень редко. На всю жизнь сохранила Стрижова самые теплые воспоминания об этом человеке, первом своем сценическом учителе. Яркий эпизод первого года работы – встреча с артистом В.И. Давыдовым. Известный мастер приехал на гастроли в Нижний Новгород. Неожиданно заболела исполнительница роли старухи Огуревны в комедии Островского «Сердце не камень», и заменить её срочно предложили Стрижовой. Волнение молодой артистки не поддается описанию. Всего одна репетиция – и выход на сцену. Успех… Беседуя с ней после спектакля, старый актёр похвалил её игру и сказал: «Ты будешь актрисой, обязательно будешь, но работай всю жизнь. Я вот 300 раз сыграл Расплюева, но все равно работаю над этой ролью». На фотографии, что он подарил ей на память, написал: «Милой Стрижовой на добрую память. Душевно желаю всего лучшего. Дедушка Давыдов». На третьем году работы Анна Николаевна стала ведущей артисткой, исполнительницей бытовых характерных ролей. На гастролях она познакомилась с молодым, талантливым актером А.С. Краснопольским и вышла за него замуж. В 1929 году родилась дочь. К этому времени молодые супруги решили перейти в Саратовский драматический театра имени К. Маркса. Театр имени Карла Маркса переживал период своего становления. С 1928 года он стал единственным драматическим театром города. Это было время формирования творческого коллектива. В его составе уже были такие мастера, как Иван Артемьевич Слонов, Степан Михайлович Муратов, Павел Александрович Карганов, Александр Панкратьевич Хованский и другие. Стрижова органично влилась в труппу. Она еще совсем молода, а её основные героини – пожилые женщины, старухи. Анна Николаевна признавалась, что любила играть старух с самого начала своего творческого пути. Её привлекали образы женщин, имеющих за плечами груз прожитой жизни. Их биографии давали ей возможность раскрывать социальные отношения, создавать типические характеры. Репертуарный список Стрижовой необычайно велик, созданных ею образов так много, что их хватило бы не на одну актёрскую жизнь. Творческие возможности артистки, казалось, просто безграничны. Ей была подвластна и драма, и острая сатира, и тонкий юмор, и лирика. Её героини – живые люди в своей неповторимости и конкретности. Женщины-матери… Сколько их в послужном списке артистки! Мотылькова («Слава» Гусева) – не только мать, любящая своих детей, но и человек, живущий интересами страны; Аграфена Тимофеевна («Бойцы» Ромашова) – мать-труженица. Каким теплом, душевной чуткостью и красотой окрашен был образ санитарки Христины Архиповны («Платон Кречет» Корнейчука), рассказывающей о том, как она в 1919 году спасала жизнь красного командира. Эта роль была словно создана для Стрижовой, человека большой притягательной доброты. У Стрижовой всегда устанавливался контакт со зрительным залом. Богатство и многокрасочность образов порождались её наблюдательностью, умением смотреть, слушать, подмечать в жизни многие черты и детали, которые в нужный момент извлекала ее эмоциональная память для создания сценического образа. Первые годы, играя старух, артистка чересчур много внимания уделяла гриму, внешней характерности. Однако довольно быстро отказалась от этого. Внешний облик её героинь начинает рождаться не столько гримом, сколько всей пластикой тела, походкой. Вот как писал о ней журнал «Театр»: «Когда Улита-Стрижова идет по сцене, кажется, что она ползет: артистка умелыми выразительными штрихами раскрывает в Улите земное, подлое…». У Стрижовой были удивительно выразительные руки: они могли быть матерински нежными, как у Мотыльковой, нервными, точными руками хирурга Греч, натруженными, тяжелыми – земледельщицы Потаповой, больными ревматическими руками Галчихи. Походка, манера поведения, прищур глаз, складки губ, особо повязанный платочек – вот что стало у неё тем «гримом», который был обусловлен ролью. Острота типических характеристик рождалась её внутренней силой, талантом, способностью к перевоплощению. Только правда – вот определение, которое можно поставить эпиграфом к творческой биографии Стрижовой. |